Я сама не знаю, какая я. Я могу быть очень тихой, я могу - драться не на шутку. Если при мне обижают слабого, я не могу мимо пройти. Это, наверно, материнский инстинкт, женщины часто пытаются защищать обиженных.

Как-то раз, в деревне сорвалась с цепи соседская овчарка. Она была специально приучена территорию охранять, нас никогда не узнавала, всегда лаяла и бросалась. Только ей цепь не давала до нашего участка добежать. А в этот раз, пес бросился, и цепь оборвалась.

Бежит двухлетняя черная овчарка, лает, изо рта - пена. А я с племянницей шла. Племянница выше меня, но младше и пугливее. Так я хоть и сама эту собаку боялась, просто, как матрос Железняк, племянницу собой прикрыла, к забору ее прижала. А собака мне плечо порвала и ногу когтями ободрала сильно. Я в тот момент не за себя боялась, а за племянницу. Мне даже больно не сразу стало, а только после того, как я эту собаку за ошейник схватила и немного успокоила.

Тут и хозяева подбежали, стали извиняться. Какие гады, спецом собаку бросаться научили, а потом извиняются. Дед (который прокурор) как узнал про то, что меня собака порвала, что-то такое им сказал, что потом они эту собаку куда-то сплавили, и больше собак вообще не заводят.

_____________________

А в детстве я собаку испугалась как-то раз.

Я летом с мальчишками пошла на дальний пруд, по дороге я от них отстала и пошла одна по саду. А про сад ходили байки, что там цепные собаки детей насмерть загрызают.

Вот иду я, конфеты ем (мне мама с собой целый пакетик леденцов дала). А за мной дог увязался. Собака без ошейника, черная, глаза красным светятся. Она ткнулась мордой мне в пакет с конфетами. Я подумала, что ее надо угостить, дала ей конфетку, она как пастью щелкнула. Я сразу вспомнила сказку про красную шапочку и про то, что в саду злые собаки. Решила ей скормить потихоньку все, что у меня есть.

Идем мы с собакой, я ей конфеты даю, а сад длинный, обнесен забором, летом в самом саду почти никого нет. Вот я иду, а сад все не кончается, и людей нет. Я уже подумала, что как только у меня конфеты кончатся, эта собака съест меня.

И точно, дала ей последнюю конфету и показываю, что больше нет. А собака начала мне руку лизать. Все, думаю, уже начала есть.

Мамочки, я как рванула. А собака за мной бежит, она, наверное, думала, что я с ней играю, и стала прыгать вокруг меня. Я заплакала, а она мне слезы лизать стала. Я ее и боюсь, и глажу.

Когда меня мальчишки нашли, я как загипнотизированная рядом с собакой сидела в самом конце сада. Не помню, сколько мне лет было, кажется 8 или 9.

Сейчас я, наверно, собак не боюсь. Давно не пробовала от них защищаться.